Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Гацура Геннадий (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
Красный переплет книги удивил Сергея. Он мог поспорить на что угодно, что Борхес у него был в темно-синей обложке. Такого цвета переплет Николаев никогда не взял бы, особенно Борхеса. Странно. Странно было еще то, что он уже второй раз в жизни обращался за подсказкой в своих расследованиях к этому автору. Как там сказал старичок-библиотекарь, что у Борхеса я могу найти не только ответы, но и такое количество вопросов, что ответить на них не смогу в течение всей своей жизни. Что ж, посмотрим.
Сергей внимательно перелистал книгу, даже перечитал, уже в который раз, рассказы «Тайное чудо» и «Сад пересекающихся тропок», но все это было не совсем то, что он искал. Неужели он хотел в коротеньких новеллах и эссе этого аргентинца, пусть даже одного из самых интеллектуальных писателей всех времен и народов, обладателя почти всех литературных премий мира, найти ответы на свои вопросы? Это уже походило на герменевтику, ищущую тайный смысл внутри священных текстов. Все это глупость, надо лучше сходить к старому библиотекарю, в архив редких книг, и просмотреть фолиант о черной магии, возможно, там был ключ к слову «imago» и всему, что произошло.
Он поставил словари на место и, закинув руки за голову, вытянулся на диване.
После баррикад на улице и возбужденных толп с транспарантами библиотека была островком спокойствия в бушующем океане.
Николаев подошел к стойке регистрации и спросил у сидевшей за барьером женщины:
— Вы не подскажете, у вас работал старичок в отделе редких книг, где мне его найти?
— Его уволили, а отдел закрыли.
— Случайно, его уволили не за то, что он начал выдирать титульные листы из книг?
Женщина огляделась по сторонам, даже заглянула зачем-то за одну из книжных полок, затем, приблизившись вплотную к Николаеву, сказала:
— Говорят, за то, что отказался сдавать, как «не гражданин», — экзамен по латышскому языку. А он его очень хорошо знает и еще восьмью языками в совершенстве владеет, но отказался. Сказал новому директору, что не собирается на старости лет потакать фашистам, не для этого он прошел через немецкие и сталинские лагеря. Нас тоже собираются уволить как русскоязычных. Все эти экзамены — лишь проформа для того чтобы от нас избавиться.
— Кто же здесь будет работать?
— Да, никто. Уже приезжал бывший хозяин из Канады, требовал выбросить из его дома книги на русском, а за старинные рукописи и манускрипты предложил директору огромные деньги и дом в Америке. Говорят, наш уже продал свою дачу и отправил туда несколько контейнеров с вещами. Здесь теперь вместо библиотеки большой магазин будет.
— А как же латыши, что работают с вами, почему они не возмущаются?
— У директора племянник какой-то большой начальник. Он решает, кому давать гражданство, а кому нет. Они тоже боятся: ведь многие были коммунистами, а некоторые не только латышских родственников имеют…
— Да, дела, — почесал затылок Сергей, — придешь завтра, а здесь на полках вместо книг собачьи консервы стоят.
Женщина взяла листок, что-то написала на нем и протянула через стойку Николаеву:
— Вот, здесь я адрес Франца Иосифовича написала. Это не очень далеко отсюда.
Сергей поискал на косяке кнопку звонка, но лишь обнаружил в центре двери какой-то маленький рычажок со стрелкой. Николаев дернул за него, и в квартире раздался мелодичный звонок колокольчика, затем послышалось шарканье шлепанцев и старческий голос спросил:
— Ви к кому?
— Я хотел бы видеть Франца Иосифовича.
Дверь открылась, и на пороге Николаев увидел своего знакомого старичка-библиотекаря. Он кутался в большой клетчатый плед.
— Чем могу служить?
— Здравствуйте, извините, что побеспокоил. Я однажды приходил к вам в библиотеку и приносил книгу.
— Молодой человек не беспокойтесь напоминаниями, я помню. Ви думаете, я такой старый, что совсем выжил из ума и начал выдирать титульные страницы? Мне об этом уже позвонили бывшие коллеги. Проходите.
— Вы не обиделись на меня, Франц Иосифович?
— Думаете, я не понимаю шуток? Закрывайте побыстрей дверь и проходите в комнату. Извините за беспорядок, я живу один и слегка прихворал.
Беспорядком назвать это было нельзя. Все пространство довольно большой комнаты было заполнено стопками книг. Они были везде, даже на шкафу и подоконниках.
— Не обращайте внимание, стульев для посетителей у меня нет, возьмите пару пачек книг, смахните пыль и садитесь.
Николаев так и сделал. Старик пристроился на стоящей возле маленького столика кушетке.
— Никогда не видел столько книг в частном владении, — улыбнулся Сергей.
— Многие из моих старых знакомых уезжают, а принятые местными властями законы не позволяют вывозить из республики книги, изданные до тысяча девятьсот шестидесятого года. Продать их сейчас невозможно, поэтому все и несут мне. А мне жалко и тех, и других, и я складываю, складываю, складываю.
— Вы сказали, что нельзя вывозить книги до шестидесятого года? — удивился Сергей. — Это же частная собственность. Как тогда я вывезу свои? У меня большая часть библиотеки состоит из дореволюционных изданий.
— Ви тоже собираетесь уезжать?
— Мне бы не хотелось, но приходится.
— Что ж, тогда платите мзду начальнику таможни, если у вас есть деньги, или через суд, если у вас есть время. У многих моих знакомых уже не осталось ни того, ни другого. Впрочем, когда фашисты выгнали мою семью из дома, зимой сорок первого, они не дали нашим детям одеть даже пальто. Есть прогресс, все-таки конец двадцатого века. Да, о чем это я, ви же, как я разумею, пришли не просто так.
— Да, дело в том, что я хотел посмотреть ту книгу о черной магии, которую вам когда-то возвратил, но неожиданно узнал о закрытии вашего отдела.
— Ви решили заняться кабалистикой?
— Нет, я хотел найти в ней одно слово. Совсем недавно я столкнулся с ним, потом вспомнил, что уже его встречал в том гримуаре [9]. А раз я не могу сейчас до нее добраться, то подумал, возможно, вы сможете мне помочь.
— Кто знает, — развел руками Франц Иосифович, — память у меня уже не такая, как прежде, но в любом случае я буду рад, если смогу оказать вам услугу.
— Речь идет о слове «imago».
Старик покачал головой и сказал:
— Я не знаю содержания той книги, я не любитель прикладной магии, так как все это уже производное, меня же интересуют первоисточники. Но я расскажу вам об этом слове. Его можно встретить почти во всех европейских языках. Оно обозначает какой-либо образ, иллюзию, отражение в зеркале, игру воображения. Как бы нечто, что существует и нет.
— Да, я уже просмотрел несколько иностранных словарей, но в русском его нет.
— Почему же нет? Просто надо брать более старые издания. Раньше это слово часто использовалось, особенно среди людей искусства. Имажинисты, например. За основу названия своего направления в русской поэзии они взяли французское слово «образ». Вообще-то я считаю, что это очень древнее слово и пришло оно к европейцам не из латинского языка, как считают некоторые, а из более глубоких времен. Ибо, чем древнее слово, тем больше понятий оно в себя вбирает. Самое интересное, каждый раз, когда мне приходится с ним сталкиваться, первое, что приходит на ум, и лучше передари смысл этого слова, так это «майя».
— Вы имеете в виду американских индейцев?
— Нет, индийцев. Это одно из древнейших восточных учений об иллюзорности всего существующего мира.
— В чем оно заключается? — Николаев подался вперед, и тут одна из пачек, на которых он сидел, выскочила из-под него. Он с трудом успел сохранить равновесие, чтобы не растянуться на полу вместе с рассыпавшимися книгами и журналами.
Франц Иосифович улыбнулся и сказал:
— Вот, лучший ответ на ваш вопрос. Оставьте, — махнул он рукой Сергею, начавшему собирать книги в стопку, — я сам все сделаю. У меня сейчас предостаточно свободного времени, теперь будет и работа.
